(;

[mbes]

Она всегда любила подоконники и крыши, нечетные числа и старые семейные фотографии, которые хранились в большом чемодане на антресолях. Огромные папины ладони, в которых помещалось много-много земляники, и слушать сказки. Особенно ей нравилась сказка про Ивасика, и папа каждый вечер стойко повторял один и тот же текст, пока чадо не закрывало глазки и начинало равномерно сопеть. Она любила гулять босиком по траве и плести венки из одуванчиков. Запах дыма костра и встречать рассвет. Потом она тоже встречала рассветы, но уже не своим пробуждением, а своей улыбкой, и, довольная, засыпала. Закатам же доставалось на порядок больше внимания: казалось, она с упорством фанатичного коллекционера выискивала все новые и новые экземпляры этого времени суток. Она видела, как спускается ночь над большим, шумным городом, успокаивая потоки машин и приглушая свет фонарей. Любовалась ее тихой поступью над лесным озером. Совсем по-детски восхищалась заходящим солнцем, окрасившим горы в багрово-красный цвет, и темнотой, поглотившей все вокруг всего за несколько минут. Ей нравились знакомиться с новыми городами, осторожно, шаг за шагом становясь ближе друг другу. С кем-то из них она так и оставалась на Вы. О ком-то начинала грустить еще до расставания и искренне надеялась на новую встречу. К кому-то возвращалась. Есть города, в которых ты оставляешь частичку себя настоящего, просто потому, что иначе и быть не может. Она была практически уверена, что где-то там, на извилистых улочках Праги, на булыжниках Староместской площади или Карлова моста, рядом с Собором святого Вита или Тынским, гуляет ее двойник. Забирается на черепичные крыши, пьет кофе на уютных мансардах, проводит ладошкой по шершавым камням стен и восхищенно поднимает голову вверх, рассматривая остроконечные шпили. Ей нравилось "пробовать на вкус" названия улиц, пытаясь разобраться в этимологии незнакомых слов, выдвигая собственные версии и развивая из пустяка научную теорию. В такие моменты она смеялась и думала о том, что годы на филфаке были потрачены не зря.
А еще она вопреки логике и красному диплому считала слова "дорога" и "свобода" синонимами. Каждый раз, отправляясь в путь, ей казалось, что она становится чуть-чуть другой. Каждый раз, возвращаясь домой, она действительно была чуть-чуть другой. Она знала, что не бывает плохих дорог. Ей нравился драйв автостопа, ни с чем не сравнимый запах железнодорожных вокзалов, легкая небрежность автостанций, блеск и строгость аэропортов. Кстати, она очень долго боялась летать самолетами и категорически отказывалась от подобных предложений, а потом ее соблазнили возможностью обмануть реальность: улететь и прилететь в одно и то же время, словно и не было никакого двухчасового перелета. И она согласилась. И как будто не было накануне ночи в поезде и бессонной ночи в сером и безумно любимом Питере. Она весь полет боролась со сном и с нескрываемым восхищением наблюдала за тем, как город внизу становится похожим на топографическую карту. Ей безумно понравились лучи солнца, скользящие по облакам и пронзающие их насквозь. Но даже тогда ей было сложно поверить, что пройдет время и она научится с легкостью подниматься по трапу, откидываться в кресле, закрывать глаза и засыпать едва ли не раньше, чем самолет оторвется от земли. В первый раз все казалось почти волшебством, манящим и пугающим одновременно. Хотя магия "первого раза", на ее взгляд, это вообще тема для отдельной сказки и повод завидовать первопроходцам.
Сама же она когда-то, в далеком детстве, после того, как увидела сноп искр, разлетающийся в цеху в разные стороны, решила, что сварщик - самая восхитительная в мире профессия. Но лет в тринадцать передумала и в сочинении, заданном на уроке русского языка, писала о военной журналистике. Писала серьезно, заостряя внимание на качествах, которыми необходимо обладать, на рисках и опасностях, которые, несомненно, имеются. Это был второй раз, когда тетрадь была возвращена с категорическим комментарием "переписать!". Первым разом стало сочинение на тему "Человек, которым я восхищаюсь": преподаватель, наверное, не понял, почему вместо героев нашего или какого-либо другого времени ему предложили прочесть опус о безымянном рабочем, каждое утро идущем на завод. Оба раза сочинения переписаны не были.
Она мечтала о Кубе и Камбоджи, Севере и Ледовитом океане. Ее манило Средневековье и песни под гитару в ночном лесу. Ей нравились звезды и запах озона во время грозы. Рыжие волосы и говорить по-белорусски. Крепкий кофе без сахара и аромат согретого солнцем чабреца. Ей казалось, что "мяу" - вполне информативный ответ на большинство вопросов, задавать которые сама никогда не любила. Ей нравилась тишина и шум мегаполисов. Ей было интересно, каково живется тем, кто верит в черно-белый мир? Это же так просто делить все на хорошо и плохо, добро и зло, да и нет. Просто. Но скучно. Ей нравился яркий, разноцветный мир, в котором она жила. Нравились оттенки и практически невидимые грани. Нравилась субъективность и контекстуальность. Ей было вполне комфортно не знать, что правильно, а что нет. Не знать и решать самой в каждой конкретной ситуации. Именно это она считала жизнью.
Когда-то ей казалось, что сила - это умение улыбаться, когда тебе плохо; умение сжимать крепче зубы и идти вперед. Потом - что это способность в любой ситуации быть искренней: плакать, когда хочется плакать; смеяться, когда хочется смеяться. Сейчас ей просто не хочется думать обо всем этом. Она снова любит подоконники и крыши, встречает рассветы и коллекционирует закаты, верит в то, что дорога и свобода - синонимы, скучает по Праге и считает, что идти каждое утро на работу - это действительно подвиг!